Записки о гражданской войне. Фейсбук. Избранное - Pierre Гамаюн

Эта моя специализация в огромном мире политики основывается на исповедуемом мною мировоззрении благоговения перед жизнью, основы которого заложил Альберт Швейцер. Несмотря на 20-летнюю подготовку я являюсь новичком в профессии к своим 40 годам. Конечно, в данной профессии можно некоторым образом состояться и без взятия власти в государстве. К примеру, на данный момент я считаю в России на федеральном общенациональном уровне политиками только 4 персонажей: Владимира Путина, Владимира Гундяева, Алексея Навального и Алексея Кудрина. Три из них и формально и фактически не имеют ныне государственной власти.

Как я отметил в 8 серии, жанр постов данного сериала – не апология. В каждой новой из семи профессий я обозначаю в первую очередь, экономическую логику. Вопрос оплаты труда профессионала в искусстве сбережения человеческой жизни сталкивается с огромным наслоением общественных стереотипов об оплате труда политиков. Критики качества работы политиков и государственных управленцев не имеют четкого понимания – сколько они готовы платить за качественные государственные или политические услуги. Вряд ли возможен общественный договор, в котором будет достигнут компромисс. Государственные функционеры получают свою плату прямо или косвенно (косвенно то, что в России размыто называется коррупцией) за счет общепринятых или оригинально-преступных налогов. Что может являться экономической базой функционирования политика 3D?

Никаких теоретических и практических проблем в этом нет. Дело в не деньгах, а в правилах их обращения, употребления и использования. Функция политики сбережения не зря называется искусством. Восприятие качества и ценности конкретного искусства у разных людей кардинально разнится. Одни могут искусство не понимать, отрицать. Другие будут ценить искусство столь высоко, что впадут в аукционный раж.

Экономической базой для выполнения функции сбережения человеческих жизней у политиков нового поколения являются постфактумные благодарственные платежи. Вначале услуга, продукт, благо потребляется, а потом за него субъективно платится. Многие нынешние политики на это и живут. Вначале Алексей Кудрин много лет работал государственным служащим и лишь недавно пошел в общественные деятели. Потоки денег в его фонды текут сейчас не для получения пока малопонятной общественной услуги из будущего, а как постфактумная оценка его предыдущей деятельности. Алексей Навальный сперва оказал широкому кругу людей информационные и психотерапевтические услуги, ведя свой блог, а потом получил финансы как благодарность. Эти финансы направляются на расширение деятельности. Сперва Владимир Гундяев сообщает слово Божие, а потом собирает деньги с тех, кого сообщение задело. Политик живет на пожертвования.

Однажды я совершенно неожиданно получил на свой телефонный счет 1000 рублей неизвестно от кого. Дарителем оказался мой друг, который сообщил, что пожертвование предназначено на дело российской революции. Это было логично, потому что без меня российская революция толком не выйдет. Поскольку деньги были на телефоне, то и ушли на оплату текущих коммуникаций. Без поддержания коммуникаций и суп не сварить, и к революции не подготовиться.

Круг моих спонсоров на сегодня очень мал. Это близкие мне люди. Искреннее спасибо вам. В придумывании форм искусства сбережения человеческой жизни впереди непаханый край работы. Маленькими шагами я буду и далее придумывать конкретные акции и предлагать своим друзьям их софинансирование.

23 мая – 66

Смерть и рождение моих профессий

14 серия. Производство государственных реформ и законов

В семи первых сериях я попрощался с профессиями, заниматься которыми стало для меня неактуально. В предыдущих шести сериях я эскизно обозначил новые виды своей трудовой деятельности, в первую очередь, их экономическую базу. Данный пост последний. Он описывает работу, на которую я только начинаю претендовать.

Моим друзьям и знакомым глубоко без разницы – чем я буду заниматься, ежели стану государственным деятелем. Главное, говорят они, чтобы твоя политика была авторской. Для проформы эскиз-черновик моего видения государственных реформ под названием «Российский горизонт» был опубликован в декабре 2005 года. Правовые мои взгляды нужды публиковать не было. Очерк «Частное право как фактор жизни или как возродить частное право в России» остался в черновиках.

Чтобы заниматься производством государственных реформ, сперва нужно взять власть в государстве. Занятие это простое и рутинное. Делается оно коллективом примерно в 200 человек. Устарели и стали анекдотом представления столетней давности, что для взятия власти необходимы грубые технологии контроля банков, мостов, телеграфа. В современном мире для власти важнее иметь влияние на шоколадные фабрики; формировать свои институты, регистрирующие гражданские состояния; быть держателем контрольного пакета смыслов общественных процессов. В любом случае, речь идет о классической триаде основ власти: знание, информация (телеграф – смыслы); деньги (банки – конфеты); право на насилие (мосты – акты гражданского состояния).

В отличие от гипотетической работы по реформе государства, моя трудовая деятельность в сфере правовых отношений уже ныне имеет свою экономическую базу. Я планирую предложить знакомым свои услуги в сфере альтернативного урегулирования споров. То есть стать неформальным судьей и медиатором. Комиссионные будут невысоки.

25 мая – 67

В конце апреля Дмитрий Соловьев написал в ЖЖ гениальный пост под названием «самопишущие». Цитирую:

«У человека со временем образуется лирический образ самого себя. Этакий литературный герой, который обладает определенными чертами характера, целями, реакциями и жизненным мировоззрением, которые проявляются в воображаемых сценах, диалогах и письмах… В этих сценах человек действует не в соответствии со своими реальными убеждениями и мотивами, а с мотивами и убеждениями того лирического героя, которым он представляется сам себе и который живет в мире воображения.

Но дело в том, что этот герой редко обновляется и создан обычно человеком давным-давно из каких-то страхов, представлений о мире, воспитания… И люди закрепляют свою идентичность с этим образом в воображении – вот я такой. Но может оказаться, что если бы сейчас человек создавал себе лирического героя, герой оказался бы совершенно другим – уже исходя из обновленных понятий и мировоззрения человека. И получается, что человек, уже обладая новым мировоззрением, все равно в воображении и своем представлении остался в старой роли.

В таком случае важно изменять не столько реальные установки, сколько образ лирического героя… Ценности уже разные, а реальная власть отдана заигравшемуся актеру».

Вот и мне пришла пора изменить устаревший лирический образ самого себя. В нашей литературоцентричной культуре у меня этот образ, как у многих, перекликается с литературными и историческими героями. Мне близки 4 литературных (князь Мышкин, Понтий Пилат, штабс-капитан Рыбников, Евгений Онегин) и 2 исторических персонажа (Оскар Шиндлер, Рихард Зорге). Сделаю аудит.

1. Князь Мышкин был близок тем, что «не от мира сего». Но сколько можно жить достоевщиной! Пора бы до Толстого дорасти. В отличие от образа Мышкина отношения с женщинами у меня давно перестали быть трагическими. Князю Мышкину лет 26—27. К сорока годам сложно мне примериваться к образу Христа. Умер в нашей жизни Христос в 33 года. А мне надо еще придумать как наполнить ближайшие тягостные 25 лет земного существования. В топку лирический образ князя Мышкина!

2. Понтий Пилат в трактовке Булгакова тоже был симпатичен и близок. И мудростью своей – задал страннику вопрос: «Что есть истина?» Увы, шпана из нынешней российской политической элиты такие вопросы вслух не задает. Но у меня нет должности подобно Пилатовской. В мусорную корзину этот лирический образ!

3. Со штабс-капитаном Рыбниковым меня однажды сравнил депутат Госдумы N во время автомобильной поездки из Москвы в Брянск. Я не знал такого произведения, а он заявил что я – это, по сути, Рыбников. Потом специально нашел книжку, прочитал – и вправду вылитый я. Конечно, все мы шпионы неизвестной родины. С этим лирическим образом я пока не готов расстаться.

4. Я давно понимал себя как современного Евгения Онегина. Автор описал образ русского мужчины, которым он может стать лет через двести. Ну вот, почти 200 лет и прошло и в России сегодня найдется несколько сотен Евгений Онегиных. Таких же свободных. Вот уже коллега и в Иване Урганте опознает Евгения Онегина. А тогда прототип был один – Петр Чаадаев. Человек, который по словам Мераба Мамардашвили, один думал в 19 веке за всю Россию. Стать Онегиным современности, стать таким же лишним человеком дорогого стоит. Мало нас, Онегиных на всю Россию сегодня. Не готов расставаться тоже пока с этим образом.